Через неделю поеду в Питер. Сегодня ездил в аэропорт во Франкфурте, чтобы осмотреть местность. Мне там понарвилось. Только у меня почему-то очень быстро сели батарейки у фотоаппарата, поэтому я не смог сделать кучу фоток. Но, надеюсь, это не последняя возможность...
Jun 30, 2007
Togliatti
Back to Photos
I have lived in Togliatti for about 4 years and have many relatives and friends over there.
 The WWII monument |  The AutoVAZ skyscraper |
 The Tatichev monument |  The industry area |
Back to Photos
Jun 29, 2007
Jun 27, 2007
Кофе
Что-то со мной сегодня странное твориться... Утром ели встал. Поэтому выпил кофе. А он на меня очень сильно действует. Иногда даже вечером бывает заснуть трудно... Но не на этот раз. Пришёл из универа, свалился и проспол часа 2. Давно такого не было... Неужели привыкаю к кофе?
Jun 26, 2007
Jun 25, 2007
Today I way busy by inviting people in the university to a lecture the SMD is doing. We were offering everyone a coffee, a piece of cake and an information sheet. We have got a really nice whether. The rain stopped at the instance I left home for preparations and started again two minutes after we were finished. I got wet on my way back home, but the cakes did not...
Cool...
Jun 24, 2007
Stockholm
Back to Photos
In Stockholm I spent 11 years of my life. It is a very nice city.
 The Royal Palace |  The Grand Hotel |
 At home |  Just relaxing |
Back to Photos
Euro
Gestern habe ich ändlich eine holländische 1-Cent Münze gekriegt. Jetzt ist Holland bei mir auch vollzählig. Außerdem habe ich schon alle Münzen aus Deutschland und Österreich. Aus Finnland eigentlich auch, sie haben aber Münzen nur ab 5 Cent.
Jun 23, 2007
Hm....
The blog is introduced in 5 minutes now... But I still have no visitors... I am really disappointed...
Граница
Река Нейс. Беря начало где-то в горах Чехии, она течёт на север и впадает в Одер. Именно по ней уже больше 60 лет проходит граница между Германией и Польшей.
От меленькой деревушки Сакры до ближайшего моста – не больше километра. На немецкой стороне стоит пограничный пост. Перед ним выстроилась очередь машин. Это местные немцы едут заправляться в Польше. Желающих же перейти границу пешком больше нет. Нас пропускают без очереди. Я предъявляю паспорт, мои оба спутника достают свои удостоверения личности. Пограничник бегло смотрит на них и отдаёт обратно. С моим паспортом возиться немного дольше, но всё же пропускает без вопросов.
Мы выходим на мост. Под ним спокойно течёт Нейс. Самая обычная река. В это время года её ширина составляет всего несколько десятков метров. На середине моста возле дороги обозначена граница государств. Я достою фотоаппарат и прошу моих друзей снять меня на этом месте. Одной ногой встаю на польскую сторону, другой – на немецкую, позирую. Потом делаю ещё несколько снимков...
Мне вспоминается русско-финская граница. Два пограничных поста на обеих сторонах перехода. Широкая просека в лесу. Двойной забор. Чувство опасения, что у меня не всё в порядке с документами. Пограничник, обматеривший меня за то, что я пытался сделать фото... И там, и тут, проходит граница Шенгена. Но какая разница!
Мы переходим через мост и идём обратно вдоль берега Нейса, но теперь уже по польской стороне. Раньше вся эта земля была немецкой. Когда-то граница проходила гораздо восточнее. В начале прошлого века Германии принадлежала половина Польши и Калининградская область. После первой мировой войны карта Европы претерпела значительные изменения. Кусок восточной Германии был отдан Польше, освободив для неё выход к балтийскому морю. Но Нейс всё ещё оставался немецкой рекой. Новая граница проходила километров на 50 восточнее.
Немецкий берег Нейса – плоский. На польской же стороне совсем не далеко до ближайших холмов. Мы залезаем на один из них. Вся вершина изрыта траншеями. Когда-то это были русские окопы. Я прыгаю в одну и них. Время сделало здесь своё дело. Сейчас яма уже не глубокая, мне всего лишь по грудь. Дно усыпано опавшими листьями. Я ложусь на них и прошу моих друзей сфотографироваться меня...
Более 60 лет прошло с той ужасной второй мировой войны. У Нейса фронт стоял больше месяца. Русская армия собиралась с силами, чтобы пересечь реку и идти дальше на Берлин. Когда началось наступление, местные жители бежали в глубь страны. Но русские продвигались быстрее. Многие беженцы были пойманы и отправлены обратно. Но не всем дано было вернуться в свои дома.
Германия проиграла войну, и победители отрезали от неё ещё один кусок, отдав Польше. Немцев насильно выселили, а на их место поселили поляков, которых в свою очередь прогнали из нынешней западной Украины. Сейчас это назвали бы этнической чисткой. Но тогда лидеры мировых держав готовы были пойти на всё, чтобы избежать третьей войны. Новая граница пошла по Нейсу, потом по Одеру.
Мы спускаемся с холма и выходим на берег реки напротив Сакры. Тут стоит разрушенный мост. Немцы взорвали его, чтобы задержать наступление русских. Тяжелая бетонная конструкция. Строилась она явно не для современных условий. Если бы этот мост восстановили, он оказался бы слишком узким для двух машин, но слишком широким для одной.
На нашей стороне тоже стоит деревушка. Она крошечная, невзрачная, неухоженная. Крыши у домов провисают, штукатурка давно обвалилась, сараи во дворах покосились от старости... Новые жители поселились в немецких деревнях, но жили в постоянном страхе, что однажды немцы вернуться и им придётся отдавать дома обратно. А кому хочется возвращать хозяйство в лучшем состоянии, чем ты его получил? Поэтому построек тут новых не было. А то, что было – находилось в очень запущенном состоянии.
Захваченная союзниками Германия была поделена надвое. Восточная её часть, Германская Демократическая Республика, образовалась под влиянием СССР. Железный занавес проходил по западной границе ГДР. Она охранялась тщательно и жестоко. В любого, пытавшегося пересечь её незаконно, стреляли без предупреждения. В то же время восточная граница с Польшей так и осталась без заграждений, заборов и мин.
Мы идём дальше вдоль реки. Единственное, что тут напоминает о присутствии границы – это столбики на берегах. Они расположены примерно в километре друг от друга и раскрашены бело-красными полосками на нашей стороне и чёрно-красно-жёлтыми – на немецкой. Но заметить их можно, только если подойдёшь к реке в правильном месте. Можно перейти её и даже не знать, что оказался в другом государстве... Своими мыслями я делюсь с сопровождающими меня немцами. Они меня не понимают. Кому нужно переходить реку вброд, если есть мост...
Время шло. ГДР просуществовала 40 лет. Германия объединилась. В Польше победила демократия. Развалилась коммунистическая империя. Под обломками когда-то мощной экономики оказались сотни миллионов людей. Сотни тысяч эмигрировали на запад в поисках лучшей жизни. Но у многих не было возможности уехать законным образом. Для них одно из окон в Европу оказалось именно здесь: Перейти незаметно тихую реку Нейс, дойти до большого города, смешаться с толпой, а потом ехать дальше, через открытые границы Шенгена, на поиски работы и новой заветной жизни.
Постепенно мои друзья вспоминают, что бывают случаи, когда реку переходят нелегально. Над границей иногда летают вертолёты. Они могут сесть в любом месте для проверки документов. Бывало, в местных газетах появлялись заметки, что пограничники накрыли группу нелегальных иммигрантов из Молдавии или Украины. Но ловят долеко не всех. Иначе не ехали бы за ними другие.
Мы поднимаемся ещё на одну гору. На вершине её стоит башня. Вокруг – забор, а на нём надпись по-польски, что посторонним вход на территорию запрещён. Я без труда перевожу её моим спутникам. Перевести же текст на большой синей табличке за забором оказывается сложнее. Но после нескольких минут раздумья у меня это всё-таки выходит. Оказывается, перед нами стоит обзорная башня, сфинансированная Европейским союзом и «Государственными лесами». Один из моих спутников догадывается, что с неё наблюдают за потенциальными лесными пожарами...
Прошло время, и Польша стала частью Евросоюза. Жители обеих берегов Нейса получили свободный доступ друг ко другу. Не нужно больше ни виз, ни загранпаспортов, ни миграционных карт. Предъявил удостоверение личности – и ты уже в другой стране. Люди стали ближе друг ко другу. Европейцы научились понимать и принимать национальные особенности своих соседей. Национальная ненависть, которой раньше так часто мотивировались войны, практически сошла на нет. Началась новая страница европейской истории…
Темнеет. Мы выходим на край горы и ловим немецкую телефонную станцию. Звоним, просим, чтобы обратно нас забрали на машине. Потом выходим на дорогу. Ждать долго не приходится. Через какие-нибудь три четверти часа мы снова стоим на границе. У нас берут документы, проверяют их и отдают, даже не удостоверившись, что в машине сидят те же люди, что значатся на фотографиях. Мы опять въезжаем в Германию...
Я оглядываюсь назад, на пограничный пост, на деревья вокруг реки, на дома и холмы на той стороне. И мной вдруг овладевает такое чувство, что в этот самый момент происходит нечто необычное, великое, воодушевляющее. Земля, на которой я нахожусь, является немым свидетелем многих исторических событий. И вот сейчас я как будто становлюсь участником нового поворота истории. Ведь здесь, в этом самом месте, так наглядно проявляется воплощённая в жизнь идея новой, объединённой, мирной Европы.
Darmstadt
Back to Photos
Darmstadt is the city where I live right now. Quite a nice place.
 The room where lived during my first two months in Germany. |  Darmstadt University of Technology, Department of physics |
 The palace of Darmstadt. View at the back yard entrance. |  Luisenplatz -- The central square of Darmstadt |
 The palace of Darmstadt. |  The stature of Duke Ludwig |
 At the cross in my church |  View of Darmstadt and Frankfurt from the Ludwig Hill |
Back to Photos
Jun 22, 2007
Me
Back to Photos
Photos
In this section, I will put some good photos.
Me
Stockholm
Darmstadt
Togliatti
Flight Photos
The Hill Street
Jerusalem
Journey to Ukraine
April 2008 in Ukraine
Hiking in the Karpaths
Тебе
Когда я тебя увижу...
Что я сделаю, что подумаю, что почувствую? Тебя, ту единственную, неповторимую, ту, с которой я навсегда захочу соединить свою жизнь? Какие желания появятся у меня тогда, какие мысли меня посетят, какие чувства наполнят меня?
Как ты будешь выглядеть? Будешь ли ты из таких безупречно красивых, от которых трудно оторвать глаз, на которых невозможно наглядеться? Или меня больше привлечёт твоя внутренняя красота, твоё внимание, твой ум, твой характер?
Будет ли это любовь с первого взгляда? Как только увижу тебя, как только узнаю твоё имя, как только услышу твой голос, сразу ли мне станет ясно, что ты – и есть моя судьба. Или это будет долгий процесс, медленный, постепенный, но всё же необратимый?
Когда я пойму, что ты – та самая...
Как я поведу себя? Признаюсь ли себе в этом? Смогу ли полностью отдать тебе своё сердце? Доверюсь ли своим чувствам настолько, что не побоюсь оставить всё привычное и прыгнуть в неизвестность, надеясь, что любовь понесёт меня?
Смогу ли я признаться в этом тебе? Хватит ли у меня смелости выразить свои чувства? Найду ли в себе силы сделать этот решающий шаг? Или буду долго изучать тебя, сомневаться, ждать подходящего момента?
Чем будешь ты отличаться от всех остальных девушек? От всех тех красивых, интересных, весёлых, которых я знаю, но которых моё сердце отвергло после более близкого знакомства. Что будет в тебе такого необычного, что пленит меня, заворожит, сведёт с ума?
Когда это произойдёт...
Кем ты будешь? Как мы сможем найти общий язык? Какие у нас окажутся общие интересы? Сможем ли мы много времени проводить вместе? Будет ли мне с тобой интересно, а тебе со мной? Будешь ли ты любить то, что так нравиться мне? И сможет ли понравиться мне то, что любишь ты?
Полюбишь ли ты меня? Чем я смогу тебе понравиться? Что ты найдёшь во мне, достойного твоего сердца? Смогу ли я оправдать твои надёжды и мечты, или ты примешь меня со всеми моими недостатками? Окажется ли просто, завоевать тебя, или мне придётся приложить много усилий? Будешь ли ты чувствовать ко мне то же самое, или пройдёт много времени, прежде чем эти чувства появятся?
Знаком ли я с тобой уже, или момент нашей встречи ещё сокрыт в будущем? Разговаривал ли с тобой уже много раз, или те первые слова, которые я тебе скажу, ещё формируются в моём сердце? Догадываюсь ли, что именно ты мне предназначена, или только в воображении могу рисовать твой совершенный образ?
???
Я не знаю ответов на эти вопросы. Знаю лишь, что ты где-то есть. Что в этот самый момент ты сидишь где-то на земном шарике. Что, может быть, тоже мечтаешь обо мне. И однажды я тебя увижу! Придёт день прозрения! Когда-нибудь всё встанет на свои места! А пока я лишь могу молить Всевышнего, чтобы не дал нашим дорогам разойтись...
Фотон
Солнце. Маленькая звёздочка, затерявшаяся в необъятных просторах вселенной. Жёлтый круг, нежно улыбающийся людям с неба. Громадное скопление раскалённого газа, с температурой 6000 градусов на поверхности.
Фотон. Фундаментальная составляющая света. Переносчик электромагнитного воздействия, движущийся с максимально допустимой в нашем мире скоростью. Элементарная частица, не имеющая массы, а только энергию.
Время. Бесконечно длинная полоса событий. Драгоценный товар в современных мегаполисах. Неумолимый процесс, гарантирующий необратимость прошедшего.
…
Земной наблюдатель мог бы заметить, как в один определённый момент времени, один самый обычный Фотон вылетел из той самой звезды, которую мы называем солнцем, и начал удалятся от неё со скоростью света. Мог бы вычислить, что Фотон летит прямо по направлению к земле и, что ему, поэтому, предстояло жить ещё около восьми минут. Мог бы, измерив частоту Фотона, отнести его к высокочастотным, ультрафиолетовым, опасным для жителей земли лучам.
Конечно, никто на земле Фотона не заметил. Все восемь минут его жизни люди были поглощены своими заботами. Все что-то делали, к чему-то стремились, чего-то искали. Мало кто в это время смотрел на небо. Но даже те, кто поднимал глаза вверх, вряд ли смогли бы разглядеть его среди миллиардов других, таких же точно как и он, фотонов.
Сам Фотон на многие вещи смотрел не так, как возможный земной наблюдатель. Ведь он двигался со скоростью света. При этой скорости пространство не казалось уже пространством, а время не было временем. Всё становилось одной плоскостью, всё сжималось в одно мгновение. Времени для Фотона не существовало. Всё, что произошло, происходит, и произойдёт в его жизни, всё это воспринималось им как настоящее.
Поэтому он знал всю свою жизнь. Знал, как образовался в атоме гелия. Знал, как летел от Солнца до Земли. Знал, как был поглощён в её атмосфере молекулой кислорода. Знал каждую мелочь своей бесконечно короткой, и в то же время бесконечно длинной, жизни.
На земле всё шло своим чередом. Кто-то спешил в час пик на работу. Кто-то, наоборот, уставший возвращался домой. Кто-то спал, и, может быть, ему снилось что-то приятное. За недолгую жизнь Фотона, мало, что успело произойти. Где-то на вечеринке веселилась молодёжь. Где-то выезжал на взлётную полосу межконтинентальный лайнер. Где-то умирали от голода дети. Ничего нового под солнцем не было. Всё было как всегда. И в то же время никто не знал, что произойдёт в следующую минуту.
Фотон же знал совершенно всё. Не знал он только самого главного: Зачем всё это? Для чего он живёт? Какой смысл его существования? Времени у Фотона было достаточно, делать было нечего. Поэтому он летел, наблюдал и размышлял.
Почему его жизнь была такая короткая? Мимо пролетали иногда другие фотоны. Они рассказывали о далёких межзвёздных путешествиях. О других галактиках. О древних временах, когда вселенная была ещё молода. Фотон был лишён всего этого. Его судьбу кто-то давным-давно предрешил за него. Его маршрут – от Солнца до Земли. И ни миллиметром дальше.
Почему он был таким высокочастотным? Почему представлял опасность для землян? Почему летел именно туда, где его не ждали, где не любили, где боялись? Нежеланный гость. Почему именно у него такая судьба? Ведь вокруг столько других фотонов, летящих по тому же маршруту, но которых с радостью примут на земле.
Почему он – один в большой толпе похожих на него? Почему в нём нет ничего, что хоть как-то отличало бы его от других? Почему сам по себе он настолько маленький и ничтожный, что его присутствие заметно только в совокупности с другими?
Люди, живущие на земле, тоже искали смысл. Только жизнь их не была как у Фотона: Бесконечно длинная, и не как у него: Бесконечно короткая. Каждому человеку был отмерен какой-то срок. Кому-то 100 лет, кому-то 50, кому-то не суждено было родиться вообще. И за это время каждый должен был найти ответ.
У Фотона же были только вопросы. И как он ни старался, ответить на них у него не получалось. Оставалось только слепо довериться судьбе. А восемь минут истекали. Жизнь подходила к концу. Время готовилось поставить ещё одну точку.
Пробив верхние слои атмосферы, Фотон на полной скорости врезался в молекулу кислорода. Она затрещала, зашаталась и распалась. Оба атома полетели в разные стороны, но уже микросекунды спустя, прицепились к другим молекулам кислорода. В атмосфере стало на два атома озона больше... И точно так же миллионы других фотонов, врезаясь в земную атмосферу, создавали новые и новые молекулы озона. Озоновый слой уплотнялся, защищая землю, продлевая жизнь её обитателям.
И кто знает, может быть найдётся на земле человек, который не зря использует этот срок, добавленный к его жизни жертвой многих фотонов.
Жизнь прекрасна
Я познакомился с ним во время одной из моих поездок на Украину. До кассы я добрался только за несколько дней до отъезда, но всё-таки смог достать плацкартный билет. Правда, как оказалось, боковой и как всегда возле туалета. Но понял я это уже слишком поздно. Поэтому, сидя в вагоне и ожидая отправления, я морально готовился к самому худшему.
Ничего хорошего мне эта поездка не сулила. Я знал, что теперь весь день мне придётся нюхать запах, доносившийся из туалета, который неизвестно когда в последний раз мыли, и из тамбура, где даже краска на стенах пропиталась табачным дымом. Я знал, что вечером мне не дадут спать ходящие в эти зловонные места и почему-то очень громко хлопающие дверью люди. Знал я, наконец, что рано утром разбудят меня толчком в бок пограничники и будут рыться в моих личных вещах и придираться к каждой мелочи, в то время как на лбу у них бегущей строкой будут высвечены два слова: «Хочу денег». Я знал всё это, и поэтому готовился мученически переносить все тяготы жизнь.
Но, как оказалось, к самому худшему готов я не был.
Он зашёл на какой-то маленькой промежуточной станции. Прошёл, немного неуклюже, прямо через весь вагон и плюхнулся на место напротив меня. Вещей у него почти не было. Единственную небольшую сумку но запихнул под сиденье. Охая, он повернул голову к окну и застыл на некоторое время.
Выглядел он точно так-же как и многие русские мужики лет в пятьдесят. Худой, не очень высокий. Кожа темноватая с красным оттенком. Лицо морщинистое, с редкой белой щетиной. В общем, самый типичный русский алкоголик. Притом по всему было видно, что он уже успел принять на грудь.
Но когда я вгляделся в него, я моментально забыл все свои страдания о огорчения. Я ни грамма не боялся алкоголиков. Мне часто приходилось ездить в поездах и не раз мне попадались пьющие в пути соседи. Нет, не в этом дело. Было что-то в это человеке очень нетипичное. Что-то в его манере. Что-то в его взгляде. Что-то тяжёлое, злое, отталкивающее.
Мой новый сосед оказался человеком дела. Он не стал долго смотреть в окно, разглядывая необъятные просторы земли русской. Не стал знакомиться с соседями, которые, впрочем, не очень сильно из-за этого огорчились. Не стал даже ждать проводника, пока тот заберёт у него билет и возьмёт деньги за постель. Он быстро перешёл к действиям. Нагнувшись, он пошарил руками под сиденьем и начал извлекать оттуда по порядку: Пакетик с огурцами, бутылку и стакан.
Тут он немного замер, опять уставившись в окно. Посидев так с пол минуты, сосед, почти не глядя на бутылку, открыл её и налил пол стакана. Затем достал из пакетика огурец и снова замер, как будто собираясь силами. Вдруг он вздрогнул, поднёс стакан к губам, выдохнул и отглотнул одним залпом половину содержимого. Немного поморщившись, он откусил пол огурца и застыл, жуя его. Потом он точно так-же разделался с второй половиной стакана и с остатками закуски.
Мы как раз проезжали мимо подсолнечного поля. Почти все цветки были повёрнуты к югу, от поезда. Но изредка встречались и другие, обращённые совсем в другою сторону. Они были очень хорошо заметны на общем зелёном фоне.
Чем меньше ты выделяешься – тем меньше у тебя проблем. Я решил, что с моей стороны будет разумно как можно меньше привлекать внимание соседа. Поэтому я достал книгу и попытался читать. Но сконцентрироваться у меня не получилось. Мысль вновь и вновь возвращалась к сидящему напритив человеку.
После очередного стакана, решив, что уже достиг нужной кондиции, он взялся за удовлетворение своих социальных потребностей. Отодвинув полупустую бутылку немного в сторону, сосед уставился на меня.
-- Шо читаешь? -- спросил он. Я ответил, хотя ни мало не сомневался, что имя автора, и тем более произведение, окажутся для него пустым звуком. Впрочем, ответ ему знать и не хотелось. Об этом свидетельствовала его следующая фраза:
-- А мне в твоём возрасте не было часу книжки читать. Я в Афгане воевал!
Не сделав никакой паузы, чтобы дать моему шоку пройти, или даже чтобы перевести дыхание, он начал свою речь. Как очень опытный рассказчик, он подошёл к теме издалека. Для начала дал мне понять, как относится к образованным людям, читающим слишком много книжек. Отношение к нам у него было вовсе не лестное. Положение дел не улучшалась тем, что среди образованных людей он знал только офицеров, ментов и всяких прочих чиновников, пороги которых нам всем зачастую приходится обивать.
Мои интеллектуальные способности он, впрочем, недооценил, ведь в таком прямом намёке нужды не было. Я и без этого понял, что если мне дорого здоровье, я должен сидеть, помалкивать и со всяким усердием делать вид, что наслаждаюсь рассказом. Впрочем, учитывая его состояние и ещё некоторые внешние факторы, я посчитал разумным приберечь этот комментарий для лучших времён.
Тем временем, пройдясь всякими нецензурными словами по советским офицерам и лично товарищу Брежневу, рассказ плавно и логически перешёл в повествование о непосредственном участии рассказчика в боевых действиях. Понимая, что у меня не получится одновременно читать и делать вид, что слушаю, я отложил книжку в сторону. Но даже так было сложно уловить суть. В слабо начитанной голове моего соседа вряд-ли очень часто мелькала мысль, что рассказ будет понятнее, если начатые уже эпизоды довести до конца, а не начинать всё время новые.
Единственное, что я понял из его долгой речи сводилось к тому, что все на свете, и афганцы и советские военные, по праву заслужили в свой адрес по дюжине нецензурных словокомбинаций. И, что на свете был только один человек, который заслужил всего-лишь одну. Это за то, что он был – дагестанец. А вообще он понравился моему соседу. Работали они в паре, подружились. Афганцев тот мочил по полной программе, но однажды слишком далеко выглянул из-за скалы.
-- Мой единственный на свете друг... – закончил сосед и почему-то потянулся за бутылкой. Выпив, он встал и пошёл в тамбур курить. Дверь, конечно, захлопнуть не потрудился. Медленно, но без скрипа, она начала открываться, впуская в вагон туалетную и табачную вонь. Пока я поворачивался, чтобы закрыть её, я уловил взгляд одной из соседок с другой стороны прохода. «Ну, парень, ты и влип! Не завидую тебе» -- говорили её глаза.
Я отвернулся и посмотрел в окно. Мы ехали через лес. Вдоль железнодорожной насыпи деревья были вырублены. Хозяйственные местные жители распложили на пустыре свои огороды. На одном из них копошилась какая-то старушка в платочке. Её совершенно не беспокоил проезжавший мимо состав, люди, в нём ехавшие и проблемы, которыми была обремена их жизнь.
Я и сам себе не сильно завидовал. Но в этот момент во мне было ещё одно чувство: Мне почему-то стало жалко этого человека. Действительно, многие возвращаются с войны психически травмированными. Тем более -- из такой бессмысленной, как в Афганистане. Он видел наяву много такого, о чём я только читаю в книжках. На его глазах пуля снайпера продырявила голову его лучшего друга...
Сосед вернулся. Выпил пол стакана. Снова уставился на меня.
-- Кем работаешь? – Спросил он. Я ответил, что ещё не работаю, а учусь. Тот, наверное, не смог придумать, как с этой темы перейти на Афган, поэтому сказал:
-- А мой сын тэж учится.
Оказалось, что сын его учился где-то в Киеве. Это был ещё один человек, заслуживающий довольно мало проклятий в свою сторону. Он и он -- не без греха, потому, что совсем не признавал в моём собеседнике отца. Жена (в её адрес он сказал особенно много комплиментов) его бросила уже давно, сына забрала, видеться отцу с ним не позволяла, и только через знакомых он узнавал некоторые новости о своей семье.
Сосед допил стакан и замолчал. Я мысленно представил себе его жену. Она показалась мне толстой, ворчливой, властной женщиной. Такой, которой когда-то растоптали все её мечты и стремления юности... Которая теперь была обижена на весь мир, и всячески терроризировала окружающих. А ведь было, наверное, время, когда она с радостью шла за афганца, думала, что он – сильный, решительный, мужественный, что будет её защищать... Но всё вышло так как вышло.
Вечерело. По вагону пошёл проводник, раздавая всем россиянам украинские миграционные карты. Сосед мой бумажку не взял. Он был гражданином Украины. Достав откуда-то из сумки под сиденьем свой синий паспорт, он о чём-то заговорил с проводником. Я был занят заполнением своей карты, поэтому не очень внимательно прислушивался. Но по обрывкам фраз, которые я уловил, я понял одну неутешительную вещь: У моего соседа было что-то не в порядке с документами. Он то ли потерял где-то свою миграционную карту, то ли находился в России больше положенного, то ли и то и другое. Поэтому он, не постеснявшись упомянуть Афганистан, вежливо предложил проводнику помочь ему с документами, предлагая даже скрепить дружбу остатком выпивки. Проводник оказался порядочным человеком. От водки он отказался и начал объяснять, что ничего страшного в неисправности документов нет: Высадят из поезда и всё! Ну а если уплатит штраф, то не высадят. Ведь ни для кого не секрет, что с нашими пограничниками всегда можно договориться.
Соседа это немного успокоило. Он посидел, посмотрел вслед уходящего проводника, потом вылил в стакан оставшееся в бутылке, выпил и закусил. Затем снова в упор посмотрел на меня и выдавил:
-- Хай попробуют ко мне придраться. Я в Афгане воевал, убивать умею...
Сказав это, он снова замолчал, внимательно разглядывая свою пустую бутылку. Убедившись в том, что пить больше нечего, он залез на верхнюю полку, лёг на неё прямо без матраса, и через несколько минут захрапел.
Я с облегчением вздохнул. На сегодня пронесло. Теперь сосед точно проспит до утра. Что будет завтра на границе? Станут ли пограничники к нему придираться? Если да, что очень вероятно, то на сколько сильно? Станет ли он исполнять свою угрозу?
Я открыл книгу, но было уже слишком темно, чтобы читать: За окном уже смеркались последние сумерки, а лампа в моём купе не работала. Больше делать было нечего. Я немного посидел ещё, вглядываясь в тёмные силуэты пролетающих за окном деревьев, и тоже решил лечь. Сложил столик, расстелил матрас, застелил его простынёй, одел наволочку. Засунул кроссовки под сиденье и лёг прямо в одежде, накрывшись второй простынёй.
Это была ужасная ночь! Нормально поспать у меня, конечно, не получилось. Каждые две-три минуты, как только я уже начинал дремать, кто-нибудь проходил мимо, хлопая дверью и впуская в вагон зловонный запах. Переворачиваясь так с одного боку на другой, я отлежал себе за пару часов все косточки. Кровать ведь тут была далеко не мягкая, даже с матрасом. От всех подряд запахов и бессонницы начинала болеть голова...
В очередной раз я проснулся от того, что поезд стоял. На какое-то мгновение ясность мысли вернулась ко мне. Я понял, что на улице стоит тёмная ночь, а значит -- это ещё не граница. Я почувствовал насколько сильно у меня раскалывается голова и болит спина. Я ясно вспомнил все происшествия предыдущего дня, и особенно моего соседа, храпящего на весь вагон прямо надо мной. И вдруг я понял: Несмотря не все неудобства, жизнь -- не такая уж и плохая.
И, как часто бывает в таком полусонном состоянии, ко мне вдруг пришла мысль, которая на тот момент показалась мне просто гениальной: Жизнь прекрасна!
Незнакомый город
Большой незнакомый город. Тысячи людей снуют взад-вперёд по вокзальной площади. Под высоким потолком порхают голуби. Неподалёку, возле входа в метро, стоят вооружённые охранники. Именно туда направился наш молодой турист. Только-что он выстоял длинную очередь перед кассой и забронировал себе место в гостинице. Тут же он получил карту города и схему метро. На последней были фиолетовой ручкой нарисованы 2 круга. Один означал станцию, где он находился сейчас, другой указывал ту, на которую ему следовало ехать, чтобы добраться до гостиницы. Прошло около двух часов как он приехал в этот город.
Медленно, не торопясь, парень зашагал к спуску в метро. По дороге он разглядывал на схеме свой предстоящий маршрут. Нужно было проехать 2 станции по зелёной линии. На схеме расстояние между этими станциями было обозначено очень большое. Какое оно было на самом деле, он не имел никакого понятия. Он ведь был в большом незнакомом городе. Поэтому самым разумным было бы всё-таки поехать на метро.
Купив билет и спустившись вниз по эскалатору, молодой путешественник оказался на большой подземной площади. Народу тут было много. Много было ходов к разным линиям. Найдя глазами указатель с зелёным цветом, парень пошёл туда. Пройдя ко какому-то длинному ходу, он оказался перед лестницей, ведущей на платформу.
Тут перед молодим человеком встала новая проблема: В какую сторону ехать? У платформы было два пути. Какой из них был правильный? На один из путей приехал поезд. Толпа народу повалила из открывшихся дверей в сторону выходов. Когда их поток иссяк, ждавшая на платформе толпа начала исчезать в поезде. Двери закрылись и он поехал дальше. А парень остался стоять на месте. Он не рискнул сесть на него.
Нужно было сначала точно определить направление. Молодой человек пошёл по одной стороне платформы. Он внимательно осматривал противоположную стену, вглядывался в каждый плакат, пробегал глазами по всем вероятным и невероятным местам, где мог бы находится указатель, но не находил. Над платформой висело большое табло. Там было написано много разных названий, вероятно имён станций. Возле некоторый из них светились лампочки. Но что всё это означало, юноша не знал. А если и были там какие-то объяснения, он всё-равно не смог бы их понять. Он не знал языка. Довольно долго он разглядывал это табло, пытался догадаться, что на нём было обозначено, строил разные предположения. Но ни одно из них не казалось ему слишком правдоподобным.
На другую платформу тоже приехал поезд. Опять вверх по лестнице пронеслась толпа, опять ждавшего внизу народа осталось меньше. Так долго продолжаться не могло. Если не получается найти указатели, нужно спросить кого-нибудь.
Возле лестницы, прислонившись к колонне, стоял один пожилой человек. Наш юноша обратился к нему по-английски. ”Как доехать до этой станции?” -- спросил он, указывая на схему. Старик посмотрел сначала на него, потом на карту, потом снова на него. Затем он спросил что-то. Что именно молодой турист не понял, потому что не знал языка. Поэтому он повторил свой вопрос, на этот раз более отчётливо показывая на карту. Старик снова пристально взглянул на протягиваемую ему бумажку, взял её за один конец, повернул к себе и замер, как будто о чём-то усердно думая. Молодому человеку уже начинало надоедать его долгое молчание. Он ушёл бы, но уважение к возрасту собеседника не позволяло вырвать из его рук карту.
Наконец старик что-то сообразил и полез во внутренний карман пиджака. Оттуда он извлёк футляр для очков, неторопливо открыл его трясущимися руками и нацепил очки на нос. После этой процедуры он снова замер, упершись взглядом в схему метро, и что-то время от времени бубнил на своём непонятном языке. Терпение молодого человека опять начало кончаться. Но в этот момент старик опять очнулся. На этот раз он что-то сказал парню, потом оставил карту в его руках куда-то пошёл. Не столько из слов, сколько из жестов, юноша понял, что теперь старик хочет, чтобы он пошёл за ним. И они пошли. Дед впереди, молодой человек в нескольких шагах от него. Так вместе они прошли почти треть платформы. Старик иногда оглядывался, как будто проверял, следовал ли за ним этот турист. При этом он продолжал настойчиво что-то приговаривать.
Наконец он остановился, дождался пока юноша подошёл поближе и снова стал что-то объяснять, при этом куда-то показывая руками. Но тот уже даже не старался понять, что старикашка старается сказать. Он понял, что надо срочно избавляться от своего благодетеля. Выждав паузу, он произнёс ”Окей, окей”, и быстро отошёл в сторону.
Наученный опытом, молодой человек теперь обратился за помощью к другому молодому парню. Тот без проблем объяснил с какого пути надо было ехать. Вскоре пришёл и поезд. Молодой человек зашёл в него. Мимо окна медленно поползли люди, колонны, скамейки большой станции большого незнакомого города.
Маша
Говорят, что это произошло в одной маленькой деревушке, где-то на западе России. Точное место её расположения выяснить не удалось. Также не сохранила народная молва никаких названий. Да впрочем и не так это важно, знать места и названия. Они не меняют сути, а ведь в ней самое главное.
Так вот, жила-была в одной маленькой деревушке, назовём её для простоты Борисовка, одна молодая девушка. Звали её Маша. Золото была, а не девушка. Труженица на все руки. Своего хозяйства у неё не было, жила она у всех по очереди, кочевала со двора на двор, всем помогала, у всех наводила порядок, работала от восхода и до поздней ночи. Когда она отдыхала, никто не знал. Только по праздникам её можно было увидеть не за работой. Ну а когда собиралась молодёжь, устраивали гулянки, Маша и там не отставала. Ни у кого на деревне не было такого голоса как у неё. Как запоёт, все заслушиваются. И красотой не обделила её природа-матушка. Естественно, все её любили, ценили, хвалились ей перед соседями.
Была Маша круглой сиротой. Ни родителей, ни вообще кого-либо из её родни, никто в деревне не знал. Воспитывалась она сначала в доме кузнеца, потом, когда тот умер, попечение о ней коллективно взяла на себя вся деревня. Появилась она в Борисовке так. Поехал однажды старый кузнец в город за товаром. Оставил, как полагается, свою телегу возле базара и пошёл затовариваться. Когда вернулся, сидит в повозке девочка лет двух, худенькая, грязная, доедает его обед. Кузнец был одинокий, жена уже умерла, сыновья выросли и уехали в город. Сжалился он над ребёнком, взял её к себе. Сам вырастил, воспитал как свою, всё самое лучшее ей отдал.
Один только был у Маши недостаток: Была она бедная. Всё что она имела -- было на ней. Никогда она не стремилась к богатству, нравилась ей та жизнь, которая у неё была. Но поэтому и женихов у неё не было. Многие парни в глубине души влюблялись в неё, но никто её без приданного брать не хотел. Одно время вроде подружилась она с одним молодым человеком, но потом он вдруг неожиданно женился на другой. Говорят, за этим стояла его мать. Итак время шло, подруги Маши выходили замуж, а она всё оставалась старой девой. Тяжело было девушке. Искала она своё счастье. И вот к девятнадцати годам оказалось, что она встречается с парнем из соседней деревни.
С первого взгляда может показаться, что ничего плохого в этом романе нет. Не обязательно ведь за своего выходить. Но проблема была в том, что с той деревней Борисовцы враждовали. Они не имели между собой никаких связей и сделок, не здоровались друг с другом когда случайно встречались на дороге. Мало кто в Борисовке помнил, с чего началась эта ссора. Некоторые говорили, что когда-то староста той деревни назвал их ненастоящими крестьянами. Другие указывали на то, что заборы в там красили в красный цвет, что очень некрасиво. Ещё кое-кому не приходился по душе диалект соседей.
В чём бы не была причина, никому в Борисовке увлечение Маши не понравилось. Много сразу нашлось доброжелателей, которые советовали ей и думать забыть про этого парня. Некоторые, впрочем, не только советовали, а настоятельно требовали. Дошло дело даже до деревенского старосты. Поговорил он с девушкой, объяснил ей положение вещей, что нельзя им общаться с соседями, а если она выйдет за него, придётся ей забыть дорогу в Борисовку.
Тяжело было Маше: И сердцу не прикажешь, и друзей своих она любила и была к ним привязана. Затосковала она. Начала часто уединятся, размышлять, плакать про себя. И неизвестно, в какую сторону повернулись бы события, если бы не один несчастный случай. Однажды Маша упала с лестницы и сломала руку. Несколько месяцев перелом не мог зажить. Работать девушка не могла. Опять жила она то в одном доме, то в другом. Но для всех была обузой. Оказалось, что ей уже далеко не так рады как раньше. "Зачем ты нам нужна, если ты не можешь работать" -- говорили ей взгляды хозяев. И девушке приходилось идти к другим.
И вот в один вечер, когда на Машу в очередной раз накричали, она решилась на отчаянный поступок. Она вышла из дома, из деревни, и ушла. Навсегда. В Борисовке об этом узнали уже после её свадьбы. Всё угрозы старосты были приведены в действие. Никто с Машей больше не разговаривал. Никто не хотел с ней видится. Никто не приглашал её в гости. Маша исчезла из жизни Борисовки, но и деревня изменилась после её ухода. Только тогда крестьяне поняли, сколько она для них значила.
Говорят, очень долго не могли они простить её то, что так сильно от неё зависели...
Рассказы
Иногда меня посещает вдохновение и я пишу рассказы. Вот лучшие из них...
Восхождение (2003)
Незнакомый город (2004)
Не Сон (2004)
Маша (2005)
Жизнь прекрасна (2006)
Фотон (2007)
Тебе (2007)
Граница (2007)
Дверь (2008)
Настроение (2008)
Поэты (2008)
Рынок (2008)
Возможность (2009)
Кризис (2009)
Дневник туриста -- Шотландское высокогорье (2009)
Тот город (2010)
Вопрос (2010)
Не сон
Несколько мгновений водитель сидел не двигаясь. Нога всё ещё судорожно давила на тормоз. Глаза смотрели куда-то вперёд в никуда. Руки ели заметно тряслись на руле. Шок достиг апогея и начал потихоньку спадать. Только что в его жизни кое-что произошло. Нечто страшное. Что-то, что навсегда изменит всю его судьбу.
Постепенно сознание и ясность мысли возвращались. Это должно быть был сон. Просто плохой сон. Обычный кошмар. Ещё несколько секунд, и он проснётся в своей тёплой кровати. Приподнимется, посмотрит на часы и увидит, что до подъёма ещё далеко. Потом ляжет снова и, прежде чем заснёт, успеет подумать о чём-нибудь приятном.
Медленно правая рука поползла вниз и отстегнула ремень безопасности. Левая рука в это время так же машинально нащупала дверную ручку и дёрнула за неё. Приоткрыв дверь, водитель на мгновение застыл. Какие знакомые действия. Каждый день он проделывал их, когда приезжал на работу, или когда возвращался домой. Это было рутиной, за годы выработанной до мелочей. И так в каждой ситуации он знал как себя вести. Но теперь в его жизни произошло что-то такое, что нарушило весь его привычный образ действий.
Человек лежал на боку. Голова его прислонялась прямо к асфальту. Руки были согнуты с локтях и лежали ладонями вниз. Левая нога была выпрямлена, а правая как-то неестественно задёрнута назад. Если бы не последнее, можно было подумать, что он просто внимательно слушает какие-то подземные звуки.
Медленно водитель вышел из машины, стоявшей на обочине, и подошёл к лежащему человеку. Вокруг уже были люди. За его машиной остановилось ещё три машины. Один мужчина стоял с телефоном и звонил. Две женщины склонились над трупом. Ещё несколько человек просто стояли и смотрели.
Итак он был виновником всего. Он был убийцей. Он задавил человека. Его жизнь никогда больше не будет такой, как прежде. Ещё несколько минут и приедет полиция. Его заберут. Сначала посадят в следственный изолятор, потом будет суд, потом срок за непреднамеренное убийство. Когда же всё-таки закончится этот ужасный сон. Становится слишком страшно.
Ему вдруг очень захотелось исчезнуть, провалится сквозь землю, просто уйти в никуда. Что угодно... Только бы не переносить этого позора. Только бы не чувствовать на себе осуждающие взгляды окружающих. Только бы не содрогаться каждый раз от назойливой мысли о том, что может принести очень близкое будущее. Но это было невозможно. Природа не предусмотрела такого варианта. Бежать было некуда, асфальт под ним был слишком твёрд и как он ни старался, проснутся у него не получалось.
Человек лежал на левой полосе дороги, метрах в 20 от пешеходного перехода. Где-то по-середине между ними лежал погнутый синий велосипед. На обочине дороги, возле перехода, лежали очки. Обуви у пострадавшего не было. При столкновении она слетела. Один ботинок лежал недалеко от велосипеда. Другого нигде не было видно. Вокруг места происшествия собралось уже много народу. Никто ничего не предпринимал. Да и ничего уже нельзя было сделать. Люди просто стояли и смотрели. А мимо, по правой полосе, осторожно проезжали машины. Пассажиры выглядывали из окон, смотрели, качали головами. А потом ехали дальше, думая о своём. Какое им дело до того, что случилось, какая им разница, что мир пополнился ещё одной жертвой и ещё одним убийцей?
Но почему именно он? Почему это произошло именно с ним? Почему убийцей не стал никто из этих водителей? Почему это вообще произошло? Ведь такие вещи никогда не происходят на самом деле. О них можно прочитать в газетах, их можно увидеть в фильмах, они могут, наконец, приснится в кошмарном сне. Но ведь в жизни этого не происходит...
Вдали заблестели синие мигалки. Через пару минут возле мёртвого человека остановилась машина скорой помощи. Санитары быстро оценили ситуацию и торопится не стали. Они извлекли из машины носилки, положили на него пострадавшего и засунули их обратно. Потом собрали валявшиеся на дороге его личный вещи и укатили.
Почему именно он оказался на месте происшествия, и именно в тот момент когда дорогу переезжал велосипедист? В этот день он мог ещё на пару минут задержатся на работе и поговорить с коллегами. Он мог бы заехать по дороге в магазин за продуктами. Мог он, наконец, не так сильно торопится домой и не проехать один раз на жёлтый свет. Он мог, но почему же он этого не сделал? Почему все обстоятельства сложились именно вот таким, наихудшим, образом?
Вдали снова зазвучали сирены. На этот раз ехала полиция. Что будет? Они приедут, осмотрят место, расспросят свидетелей. К какому выводу они придут? Что вообще здесь на самом деле произошло?
Он водил машину уже не один десяток лет и был очень хорошим водителем. Кроме того, он каждый день в течение долгого времени ездил по этой дороге. Он знал наизусть каждый поворот, каждый перекрёсток, каждую кочку. Бесчисленное количество раз проходил он это кольцо. И ни разу ничего подобного не происходило. А ведь он сбил человека прямо на пешеходном переходе. Почему он не остановился? Почему не заметил красного света? А был ли вообще красный свет? Может быть это велосипедист переезжал на красный? В этом случаи он не виновен в убийстве. Так как же было дело? При всём желании водитель не мог вспомнить красный свет. Детали последних секунд перед столкновением начали проплывать в памяти.
Как обычно, он подъезжал к кольцу по левой полосе на большой скорости. Перед ним он резко тормозил, включал третью передачу и смотрел, нужно ли кому-нибудь уступать дорогу. На этот раз кольцо было пустым. Поэтому он не стал тормозить дальше. Резко повернув руль вправо он с некоторым наслаждением почувствовал, как какая-то вещь покатилась по багажнику. Потом на середине кольца он повернул влево, ощущая как та же вещь катится в другую сторону. Быстрый взгляд в зеркало дал понять что правая сторона свободна. Поэтому он надавил на газ, и, срезав по правой полосе кольца, выехал на левую полосу дороги. Уже готовясь переключить на четвёртую передачу, он глянул вперёд и увидел его. В следующий момент произошло столкновение. Удар пришёлся по велосипеду и по ногам человека. Тот перевернулся в воздухе к упал на асфальт головой вниз.
Красного света не было. Иначе водитель заметил бы его. Это значило, что он не виновен в убийстве. Виноват сам велосипедист. Он проявил неосторожность, и поплатился за это жизнью. Какая глупость! Всего лишь одна ошибка, и его больше нет. Что успел почувствовать этот человек? Увидел ли он своего убийцу, или даже не успел заметить откуда пришла его смерть? Понял ли он, что умирает, или смерть наступила мгновенно? Умер ли он при столкновении, или про ударе об асфальт? Теперь он уже никому не сможет об этом рассказать.
Полицейские приехали сразу на трёх машинах. Они заблокировали движение по кольцу и начали перенаправлять поток машин на другие дороги. Освободив место происшествия, они принялись составлять протокол.
Пока водитель давал показания, он вдруг понял одну ужасную вещь. Какой бы вердикт не вынесли полицейские, его жизнь никогда уже не станет прежней. Его освободят от уголовной ответственности, но совести от этого не станет легче. О, если бы всё это было кошмарным сном! Но, увы! Теперь каждый день, из года в год, всю оставшуюся жизнь, будет стоять перед его глазами этот злосчастный день, этот неосторожный поворот, этот летящий вниз головой человек.
Восхождение
Дорога спускалась вниз. Впереди, между деревьями, мелькнуло озеро. Он выезжал из леса. Автотрасса была хорошая и пустая. После долгого пути нога тяжелела над газом, но он заставлял себя сбросить скорость. Ведь торопиться было некуда. Не для того он приехал сюда, оставив позади уже больше 1000 км, чтобы с ветерком пронестись мимо величественной картины природы. А жаловаться на её красоту не приходилось. Восторг рос с каждой минутой с того самого момента когда он, примерно час назад, преодолев очередной холм, увидел вдали снежные вершины гор.
Деревья отошли подальше от дороги. Теперь, временами, мелькала над их макушками вершина горы, мимо которой шла трасса. Там, наверху, что-то блестело. Но это был не снег. Это была какая-то постройка. Но что именно, с такого расстояния он разглядеть не мог.
А дорога всё спускалась, всё стремилась, извиваясь, вниз. Вот вдруг деревья с левой стороны расступились и перед взором водителя предстало узкое длинное озеро, которое он пол часа назад заметил на карте. Тут трасса повернула ещё раз и, распрямившись, побежала вдоль воды. Да, разве можно сравнить карту в действительностью? Горное озеро, защищённое со всех сторон от ветров, было тихим и прозрачным, и казалось, без каких-либо искажений отражало возвышавшуюся на той стороне крутую гору. Зелёный лес внизу, белая снежная шапка наверху, и какой-то необычный серый оттенок между ними – всё сливалось в необыкновенную неописуемую красоту. Как жаль что он, городской житель, лишён возможности ежедневно созерцать это...
Вспомнилась гора с постройкой наверху. Загорелось любопытство. Появилось желание во что бы то ни стало забраться на эту гору и разрешить её тайну. Но как туда залезть? Опыта в альпинизме у него не было никакого. Был небольшой опыт хождения по лесу, а он говорил, что прямо через лес до горы не дойти. Нужно найти тропу. Но где и как? Снова сбросив успевшую набраться скорость, путешественник стал разглядывать лес с правой стороны. Через пару минут в глаза бросился указатель, возле которого уходила наверх ветвь дороги. Надпись он прочитать не успел, но понял, что это может быть именно то, что нужно.
Нога резко нащупала тормоз, вещи в машине покатились вперёд, стрелка спидометра быстро поползла вниз. Дорога была пустая и там ничего не стояло развернуться. Проехав обратно метров сто, он завернул налево, кому-то предварительно помигав соответствующим поворотником и осторожно поднялся по узкой дорожке, переходящей через придорожную канаву и углубляющейся в лес. Там, за деревьями, была небольшая насыпь, напоминавшая стоянку. Рассмотрев это странноватое место, водитель подал немного назад, повернул и припарковался ровно на краю площадки. Мотор заглох, дверца открылась и снаружи появился герой нашего рассказа.
Это был молодой человек не очень большого роста и крепкого телосложения. Судя по форме облегавшей тело футболки, последнее было вызвано как наличием мужественности, так и отсутствием заботы о стройности фигуры. Потянувшись, разогнув уставшую от долгого сидения спину, он сделал несколько шагов по стоянке, разминая ноги. Оказавшись рядом с доской, на которой висела карта местности он убедился, что действительно нашёл правильное место. Именно отсюда начнётся его восхождение... Улыбка разошлась по лицу: Наконец-то он сумел вырваться на природу, в горы. Сняв очки и протирая их футболкой, юноша медленно направился к машине. Открыв заднюю дверь он извлёк оттуда свитер и накинул его на плечи. Потом, подумав, надел. Было прохладно. Стояла середина июня, но тут, в горах, было не особенно жарко...
Насвистывая какую-то мелодию, молодой человек обошёл машину и открыл багажник. Теперь можно было хорошо разглядеть то, что в последние дни служило ему домом. Заднее сиденье было частично опущено и левую часть машины занимала простенькая постель: несколько ковриков и спальник. Справа лежали одежда и запасы еды. Судя по количеству последних, путешествие обещало продолжаться ещё около недели.
Итак, из багажника был извлечён рюкзак, затем в нём стали появляться бутылка с водой, примус, бутылка с горючим, пара пакетиков чая. Потом из-под кучи одежды была вызволена куртка а с переднего сиденья фотоаппарат и бинокль. Последние два парень повесил на шею, потом набросил на спину рюкзак и повесил куртку на его лямку. Закрыв машину, он машинально посмотрел на часы и радостно вздохнул. Теперь вперёд и только вперёд...
Сперва тропинка шла по довольно ровной местности, временами встречались даже небольшие спуски. То там то здесь виднелись мелкие ручейки. В некоторый местах они образовывали большие грязевые лужи, но там, где тропинка пересекала их, были кем-то сделаны деревянные помосты. На деревьях висели оранжевые повязки, указывавшие правильное направление. По всему было видно, что наш путник не первый забирается на эту гору.
Но вот начался подъём. Тропинка резко кинулась вверх, потом приостановилась, повернула направо и вышла к берегу большого бурного ручья. Тут она снова резко повернула налево и устремилась ввысь. Молодой человек не отставал. Он бодро наступал на торчавшие из-под земли камни и корни и рывками поднимался всё выше и выше. Сильные ноги не уставали хотя, несмотря на прохладную погоду, с молодого путника катился пот.
В одном месте подъём был такой крутой, что пришлось хвататься руками за растущие по бокам тропинки кусты, чтобы не подскользнуться на влажной земле. Здесь в ручье торчал камень, создававший небольшую запруду, после которой вода срывалась и с грохотом подала метра два. Юноша решил сделать первый привал возле этого водопада. Он прислонил рюкзак к дереву, снял с шеи фотоаппарат и оглянулся. Здесь его некому было сфотографировать. Но большой проблемы он в этом не видел. Найдя глазами выдающийся из земли камень, молодой человек поставил на него фотоаппарат, повернул его объективом в сторону водопада и включил таймер. Теперь нужно было пробежать метров пять по крутому скользкому склону и занять место. Раздался щелчёк, зажужжала перематывающаяся плёнка, кадр был отснят.
Теперь можно было спокойно посидеть, отдохнуть и полюбоваться природой. Лес в этом месте немного отличался от того, который рос на ровном месте. Если там внизу преимущественно росли сосны, здесь, особенно около ручья, значительно чаще встречались лиственные. Зато земля и здесь была покрыта густыми зарослями мха, черники и брусники. Равномерный шум водопада заглушал все остальные лесные звуки.
Среди деревьев просматривалась гора на противоположной стороне озера. Её вид снова разжёг ярким пламенем жажду подвигов молодого человека. Ему вдруг надоело сидеть тут и отдыхать. Надо продолжать восхождение, надо добраться до вершины и взглянуть на мир оттуда. Он поднялся, подобрал фотоаппарат, вновь накинул на спину рюкзак и пошёл дальше.
Крутой подъём продолжался. После недолговременного отдыха идти было не так легко. Силы потихоньку сдавали. Ноги начинали болеть. Но энтузиазм только прибавлялся с каждым шагом. Лес начинал редеть. Деревья становились всё меньше и меньше. Оглянувшись назад можно было уже очень ясно разглядеть соседнюю гору с её белым покровом.
В одном месте тропинка круто повернула и упёрлась в ручей. На другой стороне она снова поднималась и углублялась в лес. На этот раз моста не было. Молодой путник разулся, закатал штаны и босыми ногами ступил в ручей. Вода была холодная, дно скользкое, а течение быстрое. Поэтому и несколько шагов было сделать не легко. Но вот он на другой стороне, растирает замёрзшие ноги, сушит их и обувается. Теперь тропинка удалялась от ручья. Вскоре его уже не было видно между деревьями, но ещё долго слышалось вдалеке его монотонное журчание.
Теперь радость постепенно оставляла молодого человека. Усталость ломала его, ноги плохо слушались. Каждый новый шаг давался с трудом. Всё внимание концентрировалось на том, чтобы продолжать путь. Для красоты окружающей природы места не осталось. Вот он уже не может идти дальше и валится на лежащий у тропинки ствол. Хочется пить и он позволяет себе пару глотков. Больше нельзя, впереди ещё длинный путь...
С этого места была видна вершина его горы. И там, наверху, что-то блестело. Юноша направил на эту точку бинокль. Действительно, там было какое-то здание. Но что именно, пока невозможно было разглядеть. А знать очень интересно. Перебирая в голове разные догадки, он решил, что ему любой ценой нужно дойти до вершины и разрешить её тайну.
С такими мыслями молодой человек не мог долго сидеть на одном месте. Любопытство брало вверх. Уже минут через десять он поднялся и снова зашагал вверх по тропинке. Здесь подъём был менее крутой, идти было легче. Но силы были уже подорваны. А мысли крутились вокруг того странного здания на горе. Кто-же построил его и зачем? Кому это было нужно?
Вспомнилась недавняя встреча. Прошлым вечером он проезжал мимо одного озера и решил остановиться там, чтобы размять ноги. На стоянке возле дороги уже стояло несколько машин. Остановившись, он вышел и направил бинокль в сторону воды. Прямо посередине озера плавало что-то белое, похожее на пустую бутылку. В этот момент мимо проходил мужик, вероятно хозяин одной из машин. «Смотришь на птиц?» -- спросил он по-английски. «Да как сказать» -- ответил юноша -- «смотрю на мусор...» «А не знаешь, что вон там за здание» -- спросил иностранец, указывая на какую-то белую башню, стоящую на склоне горы на той стороне озера. Откуда ему было знать? Ведь он сам только-что приехал сюда. «Кому-то захотелось потаскать кирпичи на гору» -- сказал молодой человек серьёзным тоном. Тот то-ли не понял шутки, то-ли спародировал его. «Да, тяжёлая работа. Англичане бы так ни за что не сделали. Англичане ленивые...» -- ответил он.
И вот теперь другое место, другая гора, и на ней тоже что-то построено. Кому-то захотелось потаскать туда кирпичи? Но разве может такое захотеться нормальному человеку?
А тропинка поднималась тем временем всё выше и выше. Вот деревья уже совсем маленькие. Вот он проходит сквозь заросли карликовых берёз. Их стволы такие тонкие, что их можно обхватить ладонью. А высота не сильно превышает его рост. Вот уже нет и карликовых деревьев, одни кусты. Но вот и они остаются позади. Теперь вся земля вокруг покрыта сероватым мхом. Красота!
Выйдя на небольшую площадку, но решил устроить генеральный привал. Тяжелевший на спине рюкзак полетел на землю. Молодой человек выпрямился и огляделся по сторонам. Внизу, как на ладони, виднелось озеро. За ним гора, за ней ещё гора. И ещё, и ещё. Справа, докуда хватало глаз, одна за другой следовали снеговые шапки. А слева – простые голые вершины и поросшие лесом холмы. Гора, на которую он забирался, была чем-то средним. Она не была полностью покрыта снегом. Лишь местами лежали сугробы. И чем выше, тем чаще.
Бинокль снова остановился на вершине. Таинственное здание теперь проступало яснее. Ему почему-то показалось, что оно похоже на завод. Наверное из-за его прямоугольной формы и большой трубы сбоку. Именно эта труба, похоже, блестела на солнце и издалека привлекла к себе внимание нашего путешественника. Размеры здания определить не получалось. Оно всё ещё было слишком далеко.
Раз привал генеральный, значит отдыхать по крупному! Путник вытряхнул на землю содержимое рюкзака и поднял с земли бутылку с водой. Но отпив всего несколько глотков, он опустил её на землю. Зачем пить сырую воду, когда через четверть часа у него будет горячий чай?
Накинув на себя куртку (здесь наверху дул холодный ветер), он принялся за работу. Собрал примус, налил горючее, наполнил чайник водой. И тут по спине пробежал холодок. Чая ему на этот раз отведать не придётся. Там, внизу, у подножья горы, в надёжно запертой машине, среди прочих вещей лежали два спичечных коробка. Впрочем, загвоздка была не в этом. В машине их пусть будет хоть десять. Но здесь, наверху, у него не было ни одного...
С минуту наш горе-скалолаз просидел на месте, постепенно осознавая и обдумывая своё, по неволе создавшееся, положение. Было обидно. Не столько обидно, что он остался без чая: это только пол беды. Обидно было то, что ему пришлось зря затаскивать на такую высоту бутылки и примус. Не возьми он их с собой, может быть, и сил бы было побольше... От обиды почему-то пропало желание отдыхать. Взяв с собой ещё почти полную бутылку с водой молодой человек медленно потопал дальше, оставив рюкзак на месте привала.
Деревьев в этом месте не было. Нигде больше не висели оранжевые ленточки, отмечавшие тропинку. Сам того не заметив, путник сбился с неё. Теперь он шагал по толстому слою мокрого мха, покрывавшему землю. Мох продавливался под его весом, нога уходила вниз сантиметров на 10. Это сильно усложняло продвижение. Икры столбенели, ноги болели, всё тело ныло. Нужно было отдохнуть, присесть где-нибудь, посидеть пол часа. Но после случая со спичками у него ни на что не было настроения. Даже на отдых. Поэтому он продолжал идти вперёд. Но с каждой дюжиной преодалённых метров подъём становился всё круче, а вершина со странным строением всё недоступнее. Ноги мокли от влажного мха, ледяной ветер продувал куртку, пот заливал очки, но не было ни сил ни желания протереть их...
Большой сугроб прегорождал дорогу. Можно было свернуть и обойти его. Но в молодом человеке вдруг снова, последней искрой за это восхождение, вспыхнула жажда подвигов. Вскоре и ей суждено было угаснуть. Сделав очередной шаг по сугробу он издал глухой крик и повалился. Одна нога оказалась по колено в снегу. Перевалившись на бок, молодой человек с большим трудом и не безболезненно извлёк её из ямы. Затем он так и остался лежать в сугробе, даже не пытаясь выскрести забившийся в кроссовок снег... Всё, довольно! Идти дальше нет сил, продолжать путь нет желания, подняться на вершину он не сможет. Хорошо бы ещё пережить обратный путь...
Час спустя машина выехала из леса, перекатила насыпь через придорожную канаву и, зачем-то замигав правым поворотником, остановилась перед пустой автотрассой. Позади осталось 1000 километров и одна неудачная попытка покорить гору. Впереди ещё неделя на природе, в горах. Тайна постройки на вершине осталась неразрешённой. Но теперь это отошло в прошлое. В следующий раз надо будет быть предусмотрительней, осторожней, сдержанней. А пока – вперёд и только вперёд!
Машина осторожно выкатилась на пустую дорогу, повернула и поехала дальше, вдоль озера, набирая скорость...
Blessed be your Name
I got the idea for this clip as I have been to my church on Sunday 17 of June. For no reason at all I took my camera with me. One of the worship songs was: "Lord, blessed be your name". I really like it. That is when I got the idea to make a clip of it. So I made some shots during the service. Then, after the church, I went to the forest and made some shots of me riding bike. These were supposed to be the basis sequences. I also used other videos that I have made in Germany, Poland, Ukraine and Sweden.
Back to Videos
The Flight
I made some good shots as I flew to Krakow in March 2007 and to and from Stockholm in June 2007. That's what the video is about.
Back to Videos
КВН, сезон 2006: Прима, Курск
This clip was probably the easiest one to make. But it would be hard to understand for non-Russian-speaking individuals. For all the others, no comments are needed.
Back to Videos
Visit to Frankfurt
After making the first two clips, I decides to try to make one without any photos at all. For that purpose, I make a one day excursion to Frankfurt. I really admire this city. And I thought there would be many thing to shoot over there. It was. And here is the result.
Back to Videos
Live for You
The song "Live for You" by Rachel Lampa is a one I regarded as my favorite for a long time. During the exam period in February 2007, I needed some way to relax. I could not go out, because my social skills were at the bottom at that time. So I decided to make this clip. It took me much more time than the first one, but I think it was worth the effort. The clip meant much for me, because it told the most important thing in my life. And it still does.
Back to Videos
The Bike Clip
This clip is my first one. As I bought my new camera in Oktober 2006, I tested its ability to take videos by shooting my bike ride between the food store and home. Later, I come up with the idea to put music on it and even add some photos. To begin with, it was a lot of work. And this is the result.
Back to Videos
I got it
Now I finally have Hardcover a way to make my posts to come into different categories. Now I want to rearrange the blog somehow...
Jun 21, 2007
Today I have made my seminar presentation. I really feel good about it. It was not perfect, but good enough for me.
Originally, I wanted to make some jokes during my presentation. But somehow, I got afraid of the professor and then, as nobody laughed at my first joke, I decided to omit the others too.
Jun 19, 2007
Клип долго грузится...
Ужас, столько дел у меня, а я тут всякой чепухой занимаюсь. Вот даже взять то, что я сегодня утром хотел отнести вещи в стирку, а потом уже заниматься клипом. Но нет же. Про стирку напрочь забыл. А теперь уже поздно. Через час надо быть в универе. Попробую не забыть вечером. А то если так дело пойдёт, то и надеть скоро нечего будет. Не буду же я вечно ходить в футболке "Так!" с украинской оранжевой революции...
Instead of working on the seminar, I have been making a movie. The beta 2 version will soon be available.
I got the idea as I have been to my church this Sunday. For no reason at all I took my camera with me. One of the worship songs was: "Lord, blessed be your name". I really like it. That is when I got the idea to make a clip of it. So I made some shots during the service. Then, after the church, I went to the forest and made some shots of me riding bike. Yesterday, I started to work on the clip, and now I think it looks pretty good...
Jun 18, 2007
Jun 17, 2007
Test
Just testing my new blogg. Let's see how it all works. Need to write a few lines in order to get an idea of what it takes and what is looks like. I hope it is enough now.
Subscribe to:
Posts (Atom)
English
Русский
Deutsch
Svenska