День 11

Сегодня мы покоряли Бен-Невис.

Зная, что дорога предстоит долгая, мы решили отправится как можно раньше. Я проснулся по будильнику в семь утра. Но пока мы все встали, пока позавтракали, пока собрались, было уже около десяти. Поздно, может показаться кому-то. Но нет, отправиться из лагеря в 10 утра — это пока наш рекорд. До сих пор у нас ни разу не получилось сделать это раньше одиннадцати. Впрочем, сегодняшняя наша пунктуальность объясняется вовсе не повышенным уровнем дисциплины. Просто нам не надо было собирать палатки. Залезать на высоту 1345 метров с полным рюкзаком было бы самоубийством. А до такого состояния не довели меня пока что даже дождь, комары и немцы. Все вещи мы оставили в кемпинге. Я взял в собой только одну сумку и упаковал туда самые необходимые вещи: Бутылку с водой, еду, тёплую одежду, дождевую куртку и, разумеется, бинокль.

Отправились мы втроём – один из немцев захотел отдохнуть ещё денёк и сходить в город. Погода была просто замечательная. Облака стояли гораздо выше обычного. Иногда выглядывало солнце. Дождь начинался только один раз, да и то продлился не больше получаса. Ветра внизу почти не было. Короче, настало короткое шотландское лето. Такого дня, похоже, ждали многие туристы, отдыхавшие в этих краях. С самого утра из нашего кемпинга невооружённым глазом было видно, как по тропинке на гору поднимается большая толпа людей.

Подъём был интересный. Широкая тропинка почти везде была выложена камнем. Каждый новый виток серпантины поднимал её на всё новые и новые высоты. Оттуда открывались виды, один великолепнее другого. Сначала видна была только наша долина и дорога на другой стороне, по которой мы спустились в неё два дня тому назад. Потом лес, через который мы перед этим прошли, который так подорвал мои силы. И вдруг вдалеке взгляду открылась вся нагорная долина, по которой мы несколько часов тащили свои рюкзаки и где попали под ужасный ливень. Ещё через некоторое время мы были уже выше всех окружающих гор и могли заглядывать в соседние долины, с их озёрами, постройками, склонами. Со всех сторон, куда не посмотришь, были горы. А проводив взглядом залив у Форта-Вильяма, казалось, можно было различить сливающуюся с небом и размытую лёгкой дымкой тумана тонкую полоску морского горизонта.

Вместе с нами гору покоряли самые разные люди. Были спортсмены, всё время бежавшие и зачастую поднимавшиеся напрямик по склону, наперерез серпантинам. Были крепкие люди, опережавшие нас быстрым шагом. Большинство же были как и мы – просто туристы. Шли парами и семьями, шли с маленькими детьми и собаками, шли большими тургруппами и поодиночке, шли молодые и старые. Где-то на высоте 300 метров мы обогнали мужчину весом в не меньше пары центнеров. На обратном пути я его не видел, думаю, он не смог дотянуть до вершины. Но это крайний случай. Дорога была сделана хорошо. Крутых подъёмов почти не было. Поэтому покорить Бен-Невис мог практически каждый. Чем сегодня и занималось человек, думается, не меньше тысячи.

Пока мы поднимались, погода немного испортилась и на высоте около 1000 м нас накрыло облако. Дальше мы двигались в тумане. Впрочем, видимость была неплохая. В нескольких десятках метров всё было видно превосходно, а отдельные силуэты людей и камней можно было различить даже на расстоянии метров 100 – 150. Теперь, чем выше мы поднимались, тем сильнее дул ветер. Из-за постоянного движения холодно не было. Но идти было довольно скучно. Усталость делала своё дело. Но ещё утомительней было не видеть цели. Я понятия не имел, где мы находимся. Никаких ориентиров, чтобы отыскать наше место на карте, видно не было. А повороты серпантины я уже давно перестал считать. Каждый новый виток дороги, каждый крутой подъём, каждый большой камень вдалеке давали надежду на близость вершины. А она всё никак не наступала.

На верштне Британии

На самом верху была голая, каменистая равнина. С трёх сторон она была окружена крутыми обрывами. С северной стороны можно было различить в ущелье между уходящими вниз отвесными скалами большую глыбу льда. Лет 150 назад тут была построена обсерватория. Теперь от ней остались только руины. Ещё там стояли две каменные колонны. На одной из них была столбиком обозначена вершина – самая высокая точка Британии. На другой стояла будка-убежище. В последнюю мы залезли чтобы пообедать, на первой сфоткались. Было холодно. Я надел всю тёплую одежду, что взял с собой, но и так долго не мог согреться.

Подъём занял около трёх часов. Ещё час мы провели на вершине. Но пришла пока спускаться. Этого я боялся больше всего. Колени у меня до сих пор болели. Поэтому спускался я медленно, осторожно, стараясь избегать больших нагрузок. Моим спутникам то и дело приходилось меня дожидаться. Пока мы были наверху, погода улучшилась и мы вышли из облака гораздо выше, чем зашли в него. Это открыло перед нами ещё несколько новых захватывающих видов.

Вид из-под облаков

На высоте 570 м было зажато между двух гор небольшое озеро. Спускаясь и наблюдая за ним сверху, мне очень захотелось в нём искупаться. Для этого я даже отправил немцев домой одних, а сам отошёл к самому дальнему краю озера, который не очень хорошо просматривался с дороги. Там я разделся и окунулся. Было очень холодно и я смог продержаться в воде всего несколько секунд. Полотенца у меня с собой не было, поэтому пришлось сушиться на ветру. Но потом я оделся и скоро снова согрелся от быстрой ходьбы.

Когда я вышел на основную дорогу и продолжил спуск, мне очень захотелось оказаться внизу как можно быстрее. Я ускорил шаг, хотя при этом у меня снова сильно заболели колени. Но я терпел и стал постепенно замечать, что боль притупляется и спускаться становится всё легче и легче. Когда я преодолел последний крутой спуск и вышел на автомобильную дорогу, я с удивлением обнаружил, что боль прошла вообще. Последние пол километра до кемпинга я шёл как нормальный человек. Но я был слишком рад этому, чтобы удивляться. Когда я вернулся, было уже около шести вечера. Значит, поход на гору занял, в общей сложности, восемь часов.

Вечером с рыбалки вернулись наши новые знакомые немцы. Они принесли с собой добычу – две большие форели. Собралась компания, человек девять. Тут же рыбу разделали, приготовили, пожарили и съели. Давно я не ел такой вкуснятины. Потом наши поставили на стол виски, и праздник состоялся.

Интересно то, что никто из наших новых знакомых ни разу не спросил меня, откуда я. Вопрос этот мне в Германии задают довольно часто. Тогда я, как правило, отвечаю, что из России. Но тут вопрос этот задавали нам всем вместе, поэтому самым резонным ответом было – из Дармштадта. Притом он всех вполне устраивал. И это несмотря на то, что ни от какого коренного немца не может в конечном итоге ускользнуть мой акцент. Как я ни стараюсь, скрыть его не получается. Но тут, в Шотландии, на чужбине, им гораздо проще считать меня за своего. Ведь то, что я вообще разговариваю на их языке, уже положительно отличает меня от большинства людей.

О моих знаниях немецкого хотелось бы рассказать немного побольше. Вообще я придумал для себя следующее определение: Я знаю язык, если у меня получается на нём прикалываться таким образом, чтобы смешно было не только мне. Под это определение немецкий стал подходить примерно год спустя после моего переезда в Германию. Постепенно я всё лучше узнавал язык, его обороты, особенности, начал понимать двусмысленные выражения, а потом научился и воспроизводить их.

Часто я пытаюсь переводить немцам мои любимые русские анекдоты. В этом деле успех у меня переменчивый. Особенно непонятны немцам шутки про евреев, над которыми лично я просто угораю. Но замени в них «еврей» на «турок», и ситуация кардинально меняется. Им становится смешно, а мне – нет. Ещё мои друзья часто смеются, когда я пытаюсь сказать какую-нибудь умную фразу, а я люблю умничать, но запутываюсь в словах и у меня выходит какая-то чепуха. Один раз, например, я хотел сказать, что понятия не имею, как воспитывать детей. Сказал же я, что не знаю, как дети делаются. Все долго ржали, а потом предложили свои услуги в посвящении меня в эту тайну. Ещё недавно, когда мы вечерком, после ужина и виски, как всегда разговаривали о девушках, я захотел поделиться своим сокровенными мыслями. Ведь согласно моим наблюдениям, у представительниц прекрасного пола мозги появляются только годам к 23. Мнение, которые я, кстати, не постесняюсь выразить снова, разве что в отсутствие костра и задушевного разговора на два-три годика снизив счастливый возраст. Но вышло у меня немножко не то, и собеседники мои с ужасом узнали, что девушкам в 23 мозги выдают. Эта фраза чуть не стала крылатой. Может быть, мне её когда-нибудь ещё припомнят. Но всё-же бывают у моей языковой неполноценности и хорошие последствия. Например, со странным акцентом гораздо проще играть дурочка. На одном экзамене мне таким образом как-то раз даже подняли оценку.

<< Назад Дальше >>